9-13 июля в г. Фукуоко (Япония) состоялся XX конгресс Международной ассоциации политической науки. Эта ассоциация объединяет политологов большинства стран мира и проводит свои конгрессы один раз в три года. Предыдущий конгресс состоялся в 2003 г. в г. Дурбане, Южная Африка, XVIII конгресс МАПН прошел в 2000 г. г. Торонто (Канада).
В конгрессе в Фукуоко приняло участие 2400 человек, в том числе 22 участника из России (шестеро из СПб, по одному из Брянска, Нижнего Новгорода, Казани, Перми и Ростова-на-Дону, остальные – из Москвы). Каждый конгресс МАПН имеет свое собственное название, являющееся одновременно и его главной темой. Главное темой конгресса в Фукуоко, и, соответственно, его названием, стало «Работает ли демократия?».
Формой работы конгресса были пленарные заседания, которых было достаточно мало, работы сессий двухчасовой длительности на которых докладывалось и обсуждалось от 2 до 4 докладов (всего состоялось 420 сессий), а также заседаний Исследовательских Комитетов (профильных секций) МАПН, которых сегодня насчитывается около пятидесяти. Сессии, организованные этими исследовательскими комитетами, составляли основную часть научных сессий конгресса (150 сессий), Кроме них, 29 сессий были организованы Японской ассоциацией политической науки («Японские сессии), Кроме того, 51 сессия состоялась под эгидой «Главная тема конгресса», и еще 190 сессия – в рамках семи так называемых «Специальных блоков сессий», в которых были объединены доклады, поступившие на конгресс помимо Исследовательских комитетов.
Тематически эти сессии, также как и сессии, проходившие под общим названием «Главная тема конгресса», были разделены на следующие шесть блоков:
• Кризис и возможности демократии
• Демократия и новый мировой порядок
• Институциональная легитимация, представление интересов и демократическая практика
• Участие и политика идентичности
• Публичные политики (policies) бюрократия и исполнение (Performance) демократии
• Политическое знание, теория и облик демократических институтов
А также последний блок «специальных сессий»
Так как посетить все сессии конгресса не было никой возможности, то все его участники делали выбор исходя из собственных интересов. Соответственно, и автор этих строк основное внимание уделил трем темам:
• Права человека
• Публичная политика и деятельность администрации
• Электронная демократия и электронное правительство.
Остановимся на каждой из этих тем подробнее.

Права человека

Доклады, посвященные различным аспектам прав человека, на конгрессе в Фукуоко были представлены в основном в рамках трех групп сессий (панелей). Прежде всего, это панели одноименного Исследовательского комитет - №26 – «Права человека». Тематика прав человека нашла свое отражение и в панелях Исследовательского комитета №31 – «Политическая философия». Наконец, доклады на эту тему были представлены на двух панелях Специальной сессии №7.
Мы видим, таким образом, что концепт прав человека является важной и широко используемой частью современной политической науки, что связанно прежде всего с широкой представленностью этого понятия в современной политической практике. Действительно, соблюдение прав человека становится сегодня одним из важных критериев правового демократического государства, с другой стороны, риторика защиты прав человека часто используется на международной арене для оправдания интервенций. При этом понятие прав человека сегодня является весьма комплексным, имеющим целый ряд проекций или измерений. Как было отмечено в нашей ранней работе, права человека - это понятие, тесно связанное с понятием свободы, понятие, отражающее как само достоинство человеческой личности, так и притязание на обладание конкретными возможностями, позволяющими сделать жизнь этой личности действительно достойной. Права человека являются одновременно и характеристикой отношений человек-государство и инструментом ограничения власти правительства (государства) над человеком . Соответственно, логичным является и внимание к правам человека, проявляемое современной политической наукой. Отметим здесь, что в рамках Российской ассоциации политической науки соответствующий исследовательский комитет был создан в феврале 2005 г, силами которого уже были проведены несколько научно практических симпозиумов и изданы сборники статей .
Рассмотрим подробнее, какие именно аспекты прав человека рассматривались на Конгрессе в Фукуока. Прежде всего, под эгидой исследовательского комитета №26 «Права человека» состоялись три сессии, при этом две из них были более ориентированные на изучение политических феноменов с использованием прав человека как удобного аналитического подхода – сессии «Войны, связанные с правами человека: Риторика и практика интервенции» и «Права человека и политическое изгнание», а третья - «Политическая экономика прав человека: Что могло бы быть экономической моделью прав человека?» была сфокусирована на анализе самой концепции прав человека и поиске обоснования этого понятия исходя из политэкономии. Так, центральной частью этой панели было выступление профессора Нью-Йоркского университета Зеры Арат на тему «В поисках экономической парадигмы, ориентированной на права человека: или анализируя идеологию прав человека». Зера Арат предложила прежде всего выделить три основные проекции, измерения, в которых существуют различные идеологии. Первая ось – это ось государственности, от позиции сильного авторитарного государства до анархической позиции отрицания государства как такового. Вторая ось – это ось собственности – от позиции неконтролируемой частной собственности до полного обобществления. Третья ось – ось дискриминации – от жесткой дискриминации меньшинств к полному равенству. И далее в этом пространстве трех измерений автор конструирует две модели прав человека – «Права человека-1», нейтральные к вопросу о собственности и «Права человека-2», предусматривающую наличие социального контроля над собственностью». В целом работу Зеры Арат, избранной в ходе конгресса в Фукуока председателем Исследовательского комитета №26, можно определить как социал-демократическое обоснование концепции прав человека.
Другим примером работы, представленной на этой же сессии, является сообщение Эндрю Фаган (Центр прав человека, Университет Эссекса, Великобритания), озаглавленное «Права человека в розницу: этический подход к процессу покупок и права человека», в котором она обосновывает понятие «этического шоппинга», то есть покупки товаров и предметов первой необходимости не только с позиции дешивизны и выгоды, но и с этических позиций, например, предпочитая более дорогие, но производимые не вредящими природе фирмами.
В рамках сессии «Войны, связанные с правами человека: Риторика и практика интервенции» центральным было выступление профессора права Северо-западного университета (США) Майкла Дэвиса, возглавлявшего ранее исследовательский комитет по правам человека, «Соперничающие взгляды на военные интервенции: позиции США, Европы и Китая». В своей работе Майкл Дэвис формулирует два типа военных действий в эпоху после окончания холодной войны – военные интервенции в гуманитарный целях и предупредительные защитные войны тесно связанные с концепцией «борьбы с терроризмом». Центральной проблемой в обеих случаях является противоречие с концепциями суверенитета и невмешательства, а местом проявления этого противоречия является Совет безопасности ООН. Автор анализирует три подхода к понятию суверенитета, основными носителями которых являются, соответственно, США, Китай и страны Европы, которые он определяет соответственно, как «новый суверенитет», «старый суверенитет» и «транснационализм».
В рамках третьей сессии, проходившей вод эгидой Исследовательского комитета №26, «Права человека и политическое изгнание», анализировался феномен политического изгнания, как на примере Латинской Америки, где такое изгнание стало частью авторитарной политической практики и где факт пребывания в изгнании для ведущих политиков стал даже важным условием для будущей политической карьеры (выступления Луиса Ронигера, США и Марио Знайдера, Израиль), так и на примере понятия «приобретение дома» в сионизме (Эйал Чоуверс, Израиль). Показательно также и название статьи Ханы Гарри (Голландия, Трибунал ООН по бывшей Югославии) – «Права в изгнании: двуликий Янус гуманизма».
Серьезное место тема прав человека заняла также в работе сессий исследовательского комитета №31 – «Политическая философия». Так, первая панель, проходившая в рамках этого исследовательского комитета и носившая название «Демократия и проблемы культурного релятивизма» была практически полностью посвящена проблемам гендерного равноправия, причем предметом анализа была как ситуация в Южной Африке: сообщение Кристины Бэнгли на тему «Является ли власть (power) традиционных лидеров Южной Африки совместимой с равноправием женщин? Три варианта (Да, нет, возможно)», так и ситуация в Великобритании: сообщение Моники Муферье «Изучая основы прав человека: религиозные основы и гендерное неравенство в образовании».
На следующей сессии этого комитета, озаглавленной «Космополитические рамки 21 столетия», и прошедшей под председательством М.В. Ильина (Россия) обсуждались уже права человека в контексте новых форм гражданства и, к сожалению, не-гражданства. Так, в выступление Линн Добсон, Великобритания, проблемы равенства, рост числа не-граждан и возможность «супранационального гражданства (прежде всего в отношении Европейского Союза) рассматривались как аргументы для развития политической теории. Наконец, на следующей сессий этого же исследовательского комитата был сделан доклад Рована Крафта (Великобритания), в котором ставилась под сомнение универсальность самой концепции прав человека, при этом основным путем аргументации автора было приравнивания прав человека к его интересам. После этого сообщения, естественно, развернулась оживленная дискуссия, в ходе которой выяснилось, что автор не готов соотносить выводы своих логических рассуждений с такими их последствиями, как, например, исчезновение аргументации против применения насилия в органах полиции и т.д.
Наконец, тема прав человека была заявлена уже в названиях двух специальных сессий – сессия «Права человека: Институты, политические практики (policies) и международные нормы», прошедшая под председательством В.В.Смирнова (Россия), завершавшем на этом конгрессе свою шестилетнюю деятельность в Исполкоме МАПН, а также сессия «Теории прав человека», которую вела Рут Зиммерлинг (Германия). На первой из них рассматривалась, в частности, проблема соотношения международных правовых норм в отношении приема беженцев и реальная практика правительства Японии, которое существенно ограничивает предоставления прав беженца выходцам из Кореи по сравнению в выходцами из других стран (работа Майкла Штрауса, США). В выступлении Манн-Хо Хео (Республика Корея) анализировались возможности и пределы влияния международных организаций на улучшение ситуации с правами человека в КНДР. Сообщение автора этих строк, также сделанное на этой сессии, было посвящено сравнительному анализу развития института омбудсмана (Уполномоченного по правам человека) в странах бывшего СССР, рассматриваемому как пример институционализации прав человека в поставторитарных странах.
В рамках второй специальной сессии собственно теории прав человека был посвящен один, но зато очень емкий доклад, сделанный тремя исследователями из Турции (Гурсан Кошан, Ахмет Онсу и Хакан Сикхакан), озаглавленный «Роль истории и социальных факторов в конструкции режимов прав человека: Изменяющиеся границы политических прав в Европе». В этом докладе были рассмотрены существующие философские подходы к обоснованию универсальности прав человека, а также приведены достаточно убедительные доказательства обусловленности этой концепции историческими и культурными особенностями различных стран, находящихся, тем не менее под сильным влиянием разделяемых большинством международных организаций представлениями об универсальности прав человека. О содержании второго сообщения на этой сессии, сделанного Найям Рейли (Ольстер, Великобритания) хорошо говорит его название - «Космополитичный феминизм и права человека».
В целом видно, что в рамках двадцатого конгресса МАПН были рассмотрены как вопросы обоснования и развития самой концепции прав человека, в том числе и с коллективистских, социал-демократических позиций, так и возможности использования обсуждаемого понятия для лучшего понимания и объяснения актуальных проблем современной политического жизни, все более приобретающей транснациональный характер – проблемы политических изгнанников и беженцев, проблемы получения гражданства и жизни людей без гражданства, проблемы гендерного равноправия, в том числе и в аспекте концепции мультикультурализма. Свое отражение в рамках дискуссий получили отражение и процессы институционализации прав человека, развития государственных правозащитных институтов и возможности использования международных договоров в области прав человека для влияния на политические режимы, не признающие универсальности этой концепции в принципе. Наконец, но не в последнюю очередь, в дискуссиях на конгрессе обсуждались и перспективы изменений концепции суверенитета наций и государств, на которые также большое влияние оказывает понятие прав человека.
В заключение этого раздела остается выразить надежду, что внимание к различным аспектам прав человека станет уделом не только зарубежных, но и российских политологов.


Публичная политика (policy) и деятельность администрации

В рамках работы Конгресса вопросы подготовки и реализации конкретных политических решений, в том числе и повседневная деятельность органов исполнительной власти (администрации) и ее изменения в процессе административных реформ нашли отражение в работе нескольких секций и панелей, но основная их часть сосредоточилась в рамках панелей, проведенных исследовательским комитетом №32 – носящим название этого раздела. Кроме того, близкие по сути вопросы обсуждались также в рамках панелей исследовательского комитета №4 – «Публичная демократия в развивающихся странах», а также на сессии созданного уже в ходе самого конгресса МАПН нового исследовательского комитета - №48, носящем название «Административная культура».
Сам адекватный перевод термина public policy на русский язык пока еще не является общепринятым и вызывает постоянные дискуссии. Еще несколько лет назад на семинарах, посвященных этой теме предлагалось использовать в качестве перевода такие определения, как прозрачная, общественная, или открытая, однако сегодня уже ясно, что наиболее адекватным является именно определение публичный. Возможно, свою роль сыграла и программа развития Школ публичной политики, реализованная в 2003-2005 гг. во многих российских регионах общественной организацией «Открытая Россия».
Что же касается адекватного перевода термина policy, то здесь ситуация еще сложнее, так как в русском языке термином «политика» обозначается как politics – то есть борьба за завоевание и удержание власти, так и policy – деятельность по подготовке, принятию и реализации властных решений любого уровня. Поэтому приходится либо каждый раз уточнять, какое именно значение термина «политика» мы имеем в виду, либо вводить в оборот слово «полиси».
Изучение процессов публичной политики – полиси также постепенно находит признание среди российских политологов, так несколько лет назад в Государственном университете – Высшей школе экономики была открыта первая в стране кафедра публичной политики (рук. Н.Ю.Беляева), силами СПб гуманитарно-политологического центра СТРАТЕГИЯ проводятся семинары и конференции на эту тему, уже дважды вышел в свет ежегодный альманах «Публичная политика» и другие издания . Исследовательский комитет по проблемам публичной политики действует и в рамках Российской ассоциации политических наук. Однако все-таки исследования процессов публичной политики – полиси в России ведутся пока достаточно слабо, и можно надеяться, что опыт анализа подобных процессов, выполняемых в рамках МАПН станет хорошим примером и для российских политологов.
Первая сессия исследовательского комитета №32 по публичной политике на конгрессе в Фукуока носила название «Оценка реформ публичного сектора. Трансакционные издержки как игнорируемое измерение». На ней было представлено три сообщения о реформах разного уровня в различных странах. Так, в сообщении финских исследователей Пеки Валкама и Арри-Веско Аттройка подробно анализировался ход и результаты реформы системы автобусного обслуживания в районе Большого Хельсинки, проводимой в рамках концепции Нового публичного менеджмента. Японские авторы Массахару Хори, Осаму Койке и Хироми Хабашима представили анализ хода японской правительственной реформы 2001 г., уделив при этом особое внимание проведению оценки этой реформы, включая и исходно заложенную в реформу возможность само-оценки. Авторы делают заключение, что даже в случае нормативного введения системы само-оценки реальная практика показывает слабую готовность администрации к подобным действиям.
Тема этой сессии получила развитие в работе вечерней сессии ИК-32 - Ключевые вопросы в правительственных реформах (реформах правительства, реформах власти). Здесь были представлены два сообщения об опыте, успехах и неудачах в правительственных реформах в двух странах – в Японии (сообщение Тошиюки Масуджима) и в Бразилии (сообщение Доры Орлански), а также концептуальный доклад
Джеральда Кайдена (США) (который был и председателем этой сессии) «Оценивая институциональные реформы». В этом докладе был представлен сравнительный анализ двух видов глубоких реформ в различных странах в конце прошлого века. Первый вид реформ, который скорее можно было бы отнести к глубоким трансформациям, - это процесс демократизации, перехода к демократическим режимам. Второй вид – это различные правительственные программы по предотвращению коррупции, антикоррупционные реформы. И если первый тип оценивается автором как скорее удачный (при многочисленных «сбоях»), то во втором случае можно говорить скорее о неудаче. Одновременно Джеральд Кайден подчеркивает, что успех реформ происходит, когда реформируется не только правительственный аппарат, а реформа затрагивает многие государственные и негосударственные институты, то есть становится институциональной. В английском языке это выражается переходом от government к governance, то есть от правления только правительства к соучастию в управлении различных общественных структур.
Все же центральной сессией ИК-32 стала сессия под названием «Работая для политики (policy). Кто делает что, где и как?», прошедшая под председательством Хельмута Вольфмана, Германия, и на которой было сделано пять сообщений. Два из них были посвящены национальному опыту полиси-анализа – американскому, на уровне штата и местных сообщества (сообщение Джила Тао), и хорватскому (сообщение Здравко Петака). Мы же остановимся подробнее на трех докладах, содержащих важный обобщающий анализ. Прежде всего, это сообщение Лесли Пала (Канада) на тему «Экспорт моделей политик. Роль международных агентств», котором на примере распространения и внедрения в мировом масштабе концепции и практик нового публичного менеджмента (НПМ) ставится вопрос о роли таких международных правительственных организаций, как Всемирный банк, Международный валютный фонд и OECD. Констатируя, что распространение общих, или, по крайней мере, совместимых подходов к организации правительственного менеджмента является важным элементом и одновременно условием процесса глобализации, автор обращает внимание на необходимость серьезного изучения практик подобного переноса и внедрения единых методических подходов и роли в этом процессе как правительственных, так и неправительственных международных организаций .
Выступление финского исследователя Пекки Кеттунена «Ре-моделируя полиси-процесс» было посвящено анализу стадий и этапов процесса принятия и реализации властных решений на различном уровне. Основываясь на рассмотрении существующих методических моделей полиси-процесса, автор приходит к выводу о необходимости существенной коррекции превалирующих сегодня линейных моделей, дополнения концепции рационального выбора другими методическими подходами, а также существенного расширения круга акторов, влияющих на процессы подготовки и принятия властных решений . Завершал эту сессию доклад Хала Колебача (Австралия), председателя Исследовательского комитета №32 на тему «Как создается политика (policy)?». Хал Колебач развивал многие положения сообщений Лесли Пала и Пекки Кеттунена, обращая внимание на необходимость серьезного анализа повсеместного распространения и внедрения моделей публичного менеджмента, разработанных в США и эффективных в условиях именно этой страны. Он подчеркнул также важность изучения реальных практик подготовки и принятия решений эффективными публичными менеджерами в различных странах, а также отметил явную переоценку роли рациональных, логических факторов в реальных процессах принятия решений, в которых постоянный дефицит информации, а также времени, приводит к существенной роли интуитивных факторов в этом процессе.
Как мы уже отмечали, проблемы развития публичной политики были предметом обсуждения и в рамках сессий исследовательского комитета №4 – «Публичная демократия в развивающихся странах». Так, одна из сессий этого комитета носила название «Бюрократии в глобализирующемся мире. Изменения в демократизирующихся обществах». Среди выступлений на этой сессии можно выделить доклад Райнера Питчаса (Германия) «Бюрократия в глобализирующемся мире. Продвижение демократических ценностей в сферу публичных услуг», в котором он рассматривает внедрение таких ценностей, как отчетность перед населением и вовлечение участия структур гражданского общества и бизнеса в процесс принятия решений как важнейшую часть современного подхода к деятельности публичной администрации. Автор анализирует также реальное противоречие между необходимостью быстрого решения проблем и ориентацией на результат, с одной стороны, и с неизбежностью длительной процедурой вовлечения заинтересованных стэйкхолдеров в процесс подготовки и принятия решений, с другой.
Другая сессия этого исследовательского комитата носила название «Публично-частная синергия и развитие. Перспективы партнерства в демократизирующихся обществах», которое хорошо описывает ее содержание. В рамках этой сессии было сделано сообщение Кечава Чандра Шарма (Ботсвана) на тему «Приватизация и возникающие формы публично-частного партнерства в Африке. Случай Ботсваны». В нем были приведены и проанализированы основания для старта процессов приватизации во многих странах Африки в конце прошлого века, среди которых отмечались как неэффективность государственного регулирования, так и коллапс коммунизма, а также рассмотрены различные варианты процесса приватизации. В частности, отмечалась высокая вероятность резкого усиления коррумпированности государственного аппарата, как это случилось, например, в Замбии. По мнению докладчика, в Ботсване этого удалось избежать, в частности, в результате широкого обсуждения планов приватизации, а также серьезного внимания к созданию и развитию различных форм публично-частного партнерства.
Наконец, в ходе конгресса был окончательно конституирован новый исследовательский комитета МАПН, получивший название «Административная культура». В своей программном выступлении на первой сессии этого комитета – «Административная культура: теория, концепция, методы и анализ» - инициатор его создания профессор Р.Д.Шарма (Индия) обосновал целесообразность создания этого комитета и предложил программу сравнительного исследования этого феномена. По его мнению, административная культура может быть определена как культура непосредственных участников подготовки и принятия властных решений. Ее изучение, по мнению автора, могло бы помочь понять, как, каким образом и в какой именно манере сотрудники исполнительной власти и связанные с ними акторы вовлекаются в процесс подготовки. Принятия и реализации решений. Административная культура таким образом рассматривается и как концепция и как исследовательский инструмент при изучении процессов публичной политики – полиси.
В обсуждения целей и задач, а также в создании этого исследовательского комитета приняли участии и российские политологи, Л.В.Сморгунов (СПб(, А.В.Дахин (Нижний Новгород) и автор этих строк.
Естественно, что проблемы публичной политики затрагивались и в рамках других сессий и панелей конгресса, в частности в выступлениях на сессиях исследовательского комитата №5 – «Сравнительные исследования местного самоуправления и политики», однако и из представленных здесь материалов хорошо видно, что вопросы публичной политики и деятельности администрации, в частности, процесс превращения «государевых служащих» в сотрудников администрации, обслуживающих жителей страны или региона, являются сегодня объектом растущего внимания современной политической науки.


Электронное правительство или e-governance?

В рамках Специальных сессий в последний день работы конгресса в Фукуока состоялись несколько сессий, объединенных общей тематикой, и проходивших в одной аудитории. Приведем здесь их названия:
• Информационно-компьютерные технологии (ИКТ) и политические коммуникации
• Теории электронной демократии/ управления (E-Democracy/Government)
• ИКТ и гражданское общество. Потенциальные возможности и пределы для E-Democracy (электронной демократии)

В их рамках обсуждались проблемы как использования информационно-компьютерных технологий (ИКТ) для повышения эффективности деятельности органов власти, так и, преимущественно, уже существующие примеры вовлечения жителей стран и регионов в процессы управления (переход от e-government к e-governance). Предметом дискуссий были также возможности ИКТ для решения международных политических проблем, а также влияние Интернет-технологий на становление транснациональных социальных и политических сообществ.
Эта тема является важной и актуальной и для России, все большее число жителей которых начинает активно существовать в Интернет-пространстве. В то же время государственные усилия в области развития ИКТ по прежнему сосредоточены в основном на компьютеризации властных структур, и мало эффективны в направлении создания открытой, прозрачной для жителей власти. Внимание политологов также достаточно слабо привлечено к возможностям ИКТ как фактором изменения типа отношений общество-власти, к развитию форм электронной демократии. В качестве примера такого внимания можно привести работы Л.В.Сморгунова , а также проводимые в СПбГУ ежегодные конференции .
В качестве примеров обсуждавшихся на конгрессе в Фукуока возможностей использования Интернет-технологий можно привести работу Ших-Хсиен Чанга (Тайвань) «Развивая цифровую демократию. Свидетельства с Е-форума граждан Тайваня», который проанализировал тексты выступлений и реплик на форуме городской администрации г. Тайваня. Как выяснилось, жители столичного города обсуждали на этом форуме как конкретные проблемы развития города и пути решения городских проблем, так и общие вопросы городской политики. По мнению автора, итоги анализа показывают, что Интернет-технологии могут не только обеспечить хорошее информирование граждан о деятельности администрации, но и формировать коммуникационные связи между жителями и сотрудниками администрации, что может улучшить качество демократического дискурса.
В выступлении Ярослава Смейрека (Чехия) «ИКТ и гражданское участие в политически процессах на местном уровне» также, но уже на примере Чехии, подробно рассматривались возможности ИКТ как информирования жителей о деятельности местной власти, так и их участия в процессе подготовки и принятии решений, в частности, путем создания интерактивных веб-сайтов в мэриях чешских городов. Если повышение уровня участия жителей в процессе принятия решений на местном и региональном уровне, достигаемое с помощью Интернет-технологий является бесспорно положительным фактором, то аналогичный процесс на национальном уровне может вызывать и определенные вопросы. Об это свидетельствует, в частности, выступление Хейке Германс (Австралия) на тему «Является ли инсталляция Интернета новой эрой в политической жизни Южной Кореи?»
В этом докладе анализировалось влияние широкого распространения Интернет-технологий в этой стране на политическую активность разных групп населения. В частности, по данным автора, именно широкое применения интернет-каналов для коммуникации позволило действующему президенту Республики Корея в 2002 г. привлечь на свою сторону молодое поколение корейцев и выиграть с их помощью выборы. После победы президент продолжает использовать Интернет как канал коммуникации со своими избирателями, при этом мнение жителей, выраженное с помощью ИКТ, он использует как аргумент в продвижении своих вариантов решений политических проблем. Проблему составляет при этом то, что позиция молодых Интернет-пользователей, как правило, более радикальная и поддерживает простые решения сложных проблем, которые и предлагает президент. То есть опора на мнение выраженного через Интернет мнения населения приводит фактически к усилению популистской составляющей в политической позиции политического лидера.
Возможности применения Интернет-технологий для взаимодействия экспертного сообщества на международном уровне, в частности, использование концепции искусственного интеллекта в разработке сценариев развития тех или иных вариантов международных отношений были освещены в презентации Чарльза Митчелла, США. Наконец, Виллина Хеллстен (Финляндия) в своем сообщении «Глобальное политическое сообщество: миф или реальность? Интернет как арена построения постнациональной политической идентичности» на основе анализа частоты использования Интернета в различных целях, а также социологических опросов пользователей Интернета в различных странах региона Балтийского моря делает вывод о реальности первых шагов по формированию глобального или космополитического сообщества, как социального, так и политического.
Мы видим, что Интернет и его применение на локальном, региональном, национальном и транснациональном уровнях становятся постепенно как частью социальной и политической жизни, так и все более пристальным объектом анализа политологов разных стран.

***

Завершая этот краткий обзор небольшой части дискуссий и обсуждений в ходе международного политологического конгресса, хотелось бы выразить надежду о более тесном и разностороннем сотрудничестве российских политологов с международным политологическим сообществом. Это сотрудничество может развиваться как в рамках взаимодействия Российской и Международной ассоциаций политической науки в целом, так и в виде сотрудничества близких по тематике исследовательских комитетов обеих ассоциаций.